Пламя соблазна [= Побег; Фонтан желаний ] - Джуд Деверо

Рассмеявшись, Бренди не знала, что сказать.

— Ты меня уговорила, — ответила она. — Веди нас вперед, а я тебя поддержу.

И над этим Риган не хотелось задумываться. Просто ей хотелось настолько загрузить себя работой, чтобы не оставалось времени на сомнения. Спустя два дня она нашла для Дженнифер няню, достала из укрытия драгоценности и в дилижансе отправилась на север. Она проехала три города, пока не нашла человека, который был готов заплатить хорошую цену за браслет и серьги. И везде Риган заезжала в гостиницы и на постоялые дворы. Она поняла, что гостиница предназначена не только для путешественников, — она нередко служит центром общественной и политической жизни. Риган делала наброски, задавала вопросы, и, видя ее молодость и серьезное отношение к делу, люди подолгу беседовали с ней и охотно отвечали.

Она вернулась домой усталой, но счастливой, в восторге от того, что вновь оказалась рядом с дочерью и подругой. Она привезла чемоданчик, набитый заметками, рисунками и рецептами для Бренди. В подкладку одежды были зашиты вырученные за драгоценности деньги. С этого момента никто не сомневался, кто из двух партнеров является главным.

Холодным мартовским утром 1802 года Фаррел Бэтсфорд вылез из дилижанса в маленьком оживленном городке Скарлет Спрингс в штате Пенсильвания. Отряхнув с одежды пыль, он разгладил темно-синий бархат своего сюртука и одернул кружевные манжеты.

— Вы здесь остаетесь, мистер? — спросил кучер, стоявший позади этого изящного путника в хорошо сшитой одежде.

Фаррел не соизволил даже взглянуть на него, а лишь коротко кивнул. Но он тут же был вынужден повернуться, когда с крыши дилижанса на землю упал первый из двух его больших тяжелых чемоданов. Широко улыбаясь, кучер с ангельским видом подмигнул Фаррелу.

— Вам поднести вещи в гостиницу? — спросил плотный молодой человек, и Фаррел опять только сухо кивнул, изо всех сил проявляя пренебрежение к жителям Америки. Только когда дилижанс отъехал, Фаррел впервые обратил внимание на гостиницу «Серебряный дельфин». Дом был трехэтажный, с надстройкой, к фасаду были пристроены два крыла, а крышу поддерживали две высокие белые колонны. Бросив юноше четверть доллара, Фаррел решил пройтись по городу.

Где-то здесь прячутся деньги, подумал он, разглядывая аккуратные чистые дома. По другую сторону улицы от постоялого двора располагался печатный двор, кабинет доктора, контора адвоката и аптека. Неподалеку находилась кузница, торговая лавка, школа, а на другом конце города — высокая ухоженная церковь. Вид у городка был процветающий и благополучный.

Опять обратив свой взор на гостиницу, он убедился в том, что это весьма ухоженное здание возвышается над всеми остальными домами. Задней его частью служила поддерживаемая в хорошем состоянии более старая постройка. Все окна сияли чистотой, ставни были недавно выкрашены, и пока Фаррел разглядывал его, люди постоянно входили и выходили из этого, судя по всему, процветающего заведения.

Он опять вынул из кармана потрепанную вырезку из газеты. В ней сообщалось, что миссис Риган Стэнфорд и незамужняя женщина Бренди Даттон по сути дела были хозяйками целого городка в Пенсильвании. Сначала Фаррел усомнился в том, что это Риган, которую он искал много лет, но посланный им человек вернулся и рассказал, что по описанию это именно та женщина, которую он некогда знал.

И опять он вспомнил ту ночь пять лет назад, когда Джонатан Нортлэнд выбросил свою племянницу из ее собственного дома. Бедная, простодушная Риган не знала, что именно она является законной владелицей усадьбы, что не она жила на содержании своего дяди Джонатана Нортлэнда (как говорил он в ту ночь Фаррелу), а он, Нортлэнд, жил на проценты, которые приносило состояние Риган. Интересно, догадался ли Нортлэнд, со злорадной улыбкой подумал Фаррел, кто уведомил попечителей усадьбы Уэстон Мэнор о том, как Нортлэнд обошелся с племянницей. Это была месть, но постигшее Джонатана наказание, когда тот был выброшен попечителями из усадьбы без единого гроша в кармане, Фаррел посчитал недостаточной платой за слова, которые Нортлэнд сказал о нем в тот вечер. Спустя полгода Джонатана Нортлэнда нашли мертвым — он был убит ударом ножа в кабаке неподалеку от доков, и теперь чувство мести Фаррела было удовлетворено полностью.

Шли месяцы и годы, и Фаррел все чаще задумывался о миллионах Риган, которые просто хранились в банке и с каждым днем увеличивались благодаря тому, что ее попечители мудро и с пользой вкладывали деньги. Он искал себе жену достаточно богатую, чтобы содержать его усадьбу и его самого так, как подобает джентльмену. Но ни у одной молодой женщины не было столько денег, сколько у Риган Уэстон. Те же, кто владели подобным богатством, не желали иметь ничего общего с джентльменом без денег, без титула, да к тому же обладавшим сомнительными привычками.

После двух лет бесплодных поисков Фаррел убедил себя в том, что отшвырнув его, Риган подорвала его репутацию в глазах женщин. Следовательно, достойный выход для него заключался в том, чтобы найти это юное существо, жениться на ней и с помощью ее денег восстановить свою подпорченную репутацию.

Ему потребовалось немало времени для того, чтобы найти бывшую служанку Риган — Мэтту, жившую в Шотландии у родственников. Старуху уже много лет мучила не правильно сросшаяся челюсть, которую ей сломал Джонатан Нортлэнд, когда та попыталась ответить на расспросы какого-то американца о найденной им девушке.

Заговариваясь и с трудом ворочая языком, Мэтта непрерывно пила, чтобы заглушить боль. Она вызвала у Фаррела такое отвращение, что он не мог более оставаться рядом с ней. Память подводила Мэтту, и ему потребовалось немало времени, чтобы выудить у нее нужные сведения; однако, расставшись с ней, он уже приблизительно представлял себе, где нужно искать Риган.

Сопоставив полученные сведения, он постепенно пришел к выводу, что Риган отбыла в Америку. Нелегко было решиться отправиться вслед за ней, но он был твердо убежден, что, прожив несколько лет в этой варварской стране, она, видимо, умирает от желания вернуться домой.

Америка оказалась больше, чем он себе представлял, и в этой стране существовало несколько отдельных цивилизованных областей, но здешнее население вызывало у него омерзение: люди не представляли себе своего истинного места в жизни, и каждый считал себя чуть ли не английским пэром.

Он уже собирался вернуться в Англию, когда в одной из газет ему на глаза попалась та самая небольшая заметка. Нанятый им человек вернулся из Скарлет Спрингс и описал наружность женщины, о которой шла речь в газете. Это действительно была Риган, но она оказалась не той простодушной девочкой, какой он помнил ее.

Он пересек зеленую лужайку, красивым овалом лежавшую между двумя главными улицами, и вошел в гостиницу.

Просторный вестибюль был облицован выкрашенными в белый цвет стенными панелями. Несколько хорошо одетых мужчин и женщин как раз направлялись в расположенную справа комнату, и, последовав за ними, Фаррел оказался в просторном зале, обставленном удобными креслами и диванами. Одну стену занимал глубокий, выложенный кирпичом камин. Вся мебель была совсем недавно обита атласом в полоску серо-розового и бледно-зеленого цветов. К общему залу примыкала буфетная. "Хотя дубовые стулья и столы выглядят довольно просто, дела здесь явно идут успешно, " — подумал Фаррел.